Глава, не вошедшая в книгу «33+. Алфавит жизненных историй»
Б — Безошибочные люди
Я была в игривом настроении, когда закинула в групповой чат вопрос: «А вы называете что-то своей ошибкой? Если да, то какие ваши решения, действия?».
Посыпались ответы. Большинство сводилось к такой мысли: «Нет, я ничего не называю ошибкой, ведь ошибки помогли мне стать тем, кто я есть. Ошибки делают нас лучше. Это наш драгоценный опыт». И бла-бла-бла. Короче, все такие мудрецы, прямо Далай-Ламы четырнадцатые.
Почти никто не сказал: «Да, была ошибка, которую бы мне не хотелось повторять». Всем хотелось верить, что они все всегда делали правильно. А если уж и неправильно, то по крайней мере «все исправимо и все во благо развития».
Человек вообще странный предмет: мы готовы оправдать любое безумие, которое совершили.
У меня не было четкого ответа на этот вопрос и я хотела найти его. Я задала себе тот же вопрос. Сначала мозг сопротивлялся: «Как я, мудрейшая Лариса, могу ошибаться? И называть что-то ошибкой? Нет, такого быть со мной не может».
Признавать свою неправоту — очень больно. Эго сопротивляется и пытается заглушить все остальные голоса.
Потом незаметно для себя я вспомнила такую историю. Несколько лет назад я купила машину. Это произошло за один день. Мой брат настаивал, чтобы мы сначала почитали отзывы, все взвесили, все проверили. Но мне захотелось взять ее немедленно и баста. В итоге мы взяли первую попавшуюся машину и у нее — увы — были большие проблемы с двигателем. В течение пары лет я потратила на ремонт машины кучу денег.
Да, это, пожалуй, была ошибка. Я иногда люблю принимать импульсивные решения. Такой ответ меня устроил, пока не произошло следующее.
…Через пару дней после этого мы уехали с друзьями на дачу. Мы сняли большой дом с камином. А вечером после бани и шашлыков улеглись на большой диван с кружками чая.
Я опять очень игриво начала забрасывать эту тему: «Вы называете что-то своей ошибкой?». Большинство опять замотали головой и стали говорить: «У меня не было ошибок…Не могу вспомнить…Наверное, ничего».
«Ого, опять полная комната «безошибочных людей. Счастливчики», — подумала я.
Они спросили меня. Я сказала, что жалею об импульсивной покупке машины и о том, что надо было слушаться разумного мужчину — моего брата — а не спорить с ним. Вообще, кажется, я взрослею: начинаю понимать, где с мужчинами лучше не спорить.
…Только девушка по имени Неля промолчала. Мы выключили свет, чтобы наслаждаться камином. Кто-то уже начал тихонько сопеть. Темы для разговора становились все более расслабленными, мы дошли до того, что начали обсуждать форму догорающих дров и каждый погрузился в свои мысли.
Вдруг Неля сказала очень тихо: «У меня была одна ошибка…». Все затихли. По голосу чувствовалось, что это болезненная тема для нее. Молчание. Неля почувствовала вину за то, что прервала наши мысли.
«Есть одна история…Вы готовы меня послушать? Но для этого нужно немного времени», — извиняясь сказала она. Мы кивнули в темноту.
Она начала:
«Мне придется начать издалека… У моей бабушки было две дочери: младшая дочь — моя мама, и старшая дочь — моя тетя.
Старшая дочь — тетя — внезапно погибла в автокатастрофе. И у нее остался 8-летний сын. Отец этого мальчика тоже погиб. Мальчик жил с матерью в частном доме, разделенном на 2 половинки. Во второй половине были еще одни хозяева. После смерти тети эти люди каким-то образом переписали весь дом на себя. И мальчику стало негде жить.
Бабушка, которая сама жила в крошечной комнатушке, сначала приютила внука у себя, а потом потратила 7 лет на суды. Она пыталась отсудить часть дома, отобранную у внука. Для нее было очень важно восстановить справедливость. Она ходила по инстанциям и попала в черную дыру бюрократии. За это время она похудела, поседела и совсем потеряла вкус жизни. Бабушка умерла, так и не закончив этот 7-летний судебный процесс.
Тогда моя мама решила во что бы то ни стало восстановить справедливость. Она с новой силой начала поднимать все документы и таскаться по судам. Ей везде говорили, что по документам все чисто. Ее съедала изнутри эта несправедливость. Ей было больно за племянника, за свою сестру, за маму. Она долбилась в закрытые двери…Прошло 5 лет. Она каждый день перебирала бумаги, встречалась с юристами, пыталась пробиться через ледяную бюрократическую стену.
А я в это время занималась своими делами: только запустила свой бизнес и мне было важно поставить его на ноги. Я приходила домой уставшая и заставала маму за документами. Она сидела, смотрела на них и говорила: «Нелечка! Ну это же так неправильно…Я должна закончить этот процесс ради бабушки, ради сестры, ради племянника».
В нее проникло разочарование и усталость. Она боролась изо всех сил, но эти чувства пробрались в нее, как яд. Мир ей казался недружелюбным и небезопасным местом. Прошло еще пару лет.
Папа был в постоянных командировках. Его не было дома по полгода. Он совершенно не замечал того, что происходит с мамой. Я вся — в работе и каждый раз, когда мама заводила эту тему, я говорила: «Мам, ну хватит. Мне так это уже надоело! Можно это со мной не обсуждать». Она замолкала.
…Через пару месяцев меня ждал долгожданный отпуск. Я была бесконечно довольна своими успехами в бизнесе и улетела праздновать в Лондон. Через пару дней моего пребывания в Лондоне, раздался звонок. Это был папа: «Неля, мамы с нами больше нет…У нее случился инфаркт. Она умерла. Прямо за столом, перебирая бумаги».
Первым же рейсом я вернулась домой. Потом было несколько месяцев слез, слез, слез. Потом еще пару лет, пока эта рана затянулась. Врачи сказали, что ее очень сильно подкосила история с судом и постоянные переживания.
…Прошло несколько лет…Называю ли я что-то ошибкой? Да, называю. Я называю ошибкой то, что тогда я не среагировала. Нужно было брать ее за плечи, отвезти на отдых, нанимать психотерапевта, любыми способами вытаскивать из этого состояния и говорить: «Мамочка, забей ты на этот суд! Это не стоит твоих нервов. Ну переписали эти козлы дом на себя, ну и хрен бы с ними. Еще заработаем. Построим новый. Это не стоит ни твоих переживаний, ни твоего здоровья. Бесполезно бороться с системой. Бабушка точно бы не хотела, чтобы ты потратила свою жизнь на это».
Нужно было быть с ней рядом, слушать ее и помогать ей выйти из этого состояния. В тот период я была единственным человеком, который должен был понять, что происходит. Но бизнес оказался важнее.
Да, конечно, кто-то может сказать: «Это был ее выбор. Она сама выбирала эти суды, она сама выбирала медленное угасание… Но человек слаб. Иногда нам всем нужна помощь. Близкие люди для того и нужны, чтобы вовремя подхватить тебя, когда ты тонешь. Даже самым сильным из нас иногда нужно плечо. И самым сильным — в первую очередь. Так что это была моя ошибка. И ее цена оказалась очень высокой».
Неля замолчала. Мы все молчали. Все ждали, что я что-то скажу, потому что я, собственно, и начала этот разговор. Да и, в конце концов, я писатель, а у писателя всегда должны быть пара подходящих слов в кармане, верно?
Но я была совершенно растеряна. «Понятно», «спасибо, что поделилась», «Грустная история», «Как жаль» — вряд ли тут можно было найти подходящие слова.
Все продолжили смотреть на догорающие дровишки в камине. Но в этой тишине было столько смысла. Тишина стала нашим ответом на историю Нели.
Иногда слова помогают разделить боль. А иногда разделить боль помогает отсутствие слов. Этот был как раз тот случай.
…Прошло несколько дней, пока эта история уложилась в моем сердце. Я много думала об этом вопросе: «Какова цена ошибки?».
У некоторых решений цена ошибки невысокая. Машину можно продать и купить новую. Работу можно бросить и устроиться на новую. Переехать в один город, а потом в другой. Но у некоторых решений цена ошибки слишком высока. Цена, которая никогда не окупится.
После этого мне пару раз довелось разговаривать с родителями, чьи дети покончили жизнь самоубийством. И многие из них клялись: «Мы ничего не замечали. Все было хорошо».
Как вовремя понять, что человек рядом с тобой нуждается в помощи?
Как вовремя понять, что ты теряешь человека, что он отдалился от тебя?
Как в тот момент, когда происходит что-то важное, понять, что происходит что-то ВАЖНОЕ?
Мне кажется, одна из самых важных вещей — научиться признавать свою неправоту. Что-то нужно называть ошибкой. Иначе, как ты поймешь, что ты чему-то научился, если всегда был прав?
…Через пару месяцев после этого у меня порвался ремень ГРМ в машине. В той самой, которую я купила импульсивно. Я опять пожаловалась брату, который уже устал постоянно возить машину в сервис. Он прислал мне сообщение: «Завтра я продаю твою машину».
Первым делом мне хотелось возразить ему, а потом я вспомнила все эти истории, и написала ему в ответ: «Конечно, хорошо. Спасибо». И не стала спорить.
Я вздохнула с облегчением, потому что… это всего лишь кусок железа. Я знала: снова возражать брату в этом вопросе — это будет ошибкой. Машину мы продали.
Не знаю, надолго ли мое «временное просветление».
Но, знаете, иногда у меня все-таки получается учиться на своих ошибках.
Вопрос № 1
А вы как думаете, нужно ли что-то называть ошибкой?
Вопрос № 2
Когда вы в последний раз говорили себе «Да, я ошибся»?
Вопрос № 3
Какова была цена вашей ошибки?
Это глава, которую я написала уже после того, как мы сдали книгу «33+. Алфавит жизненных историй» в печать. Надеюсь, она не заставила вас сильно грустить, ведь, я уверена, мудрый человек может учиться на чужих ошибках.
А если хотите улыбнуться, то открывайте книгу и читайте главу под буквой «Г: Грани нормальности».
Всю книгу можно найти тут: www.mif.to/33plus
33 истории, которые помогут заново влюбиться в жизнь.
Обнимаю!