#MeToo: Маньяк внутри нас. История Киры, отца и массажиста

Несколько лет я собирала жизненные истории. Истории, которые заставили меня плакать, смеяться, негодовать, злиться, восхищаться этим миром. Их я собрала под обложкой моей новой книги «33+. Алфавит жизненных историй». После каждой главы будет три вопроса для самоанализа.

Книга выйдет в конце сентября, но уже сейчас вы можете подписаться на предзаказ на странице книги. Сегодня хочу рассказать вам одну историю, которая перевернула мой мир.

«Я наконец поговорила с отцом. И рассказала ему о том, что сделал со мной массажист, когда мне было десять лет», — облегченно выдохнув, сказала моя знакомая Кира, одна из самых мудрых людей, которых я знаю.

В десять лет она подверглась насилию со стороны массажиста, к которому ее водили. Когда я впервые услышала эту историю, мне стало не по себе. Это был тот случай, когда нужно было как следует продышаться, чтобы забыть детали этой истории.

Как вы заметили, я человек довольно снисходительный и с широкими внутренними границами. И в целом могу оправдать кого угодно. Даже если человек нагадит у меня под дверью, я подумаю: «Кишечник слабый. Бедняга!»

Есть всего пара вещей, в отношении которых у меня жесткая позиция. И одна из таких вещей — сексуальное насилие над детьми. Это невозможно оправдать. Я думаю, вы со мной согласны.

История, которая произошла с Кирой, потрясла меня. А точнее, потрясло ее отношение.

— Расскажи, как прошел твой разговор с отцом? Как он отреагировал и почему ты ему не рассказала об этом еще двадцать лет назад? — спросила я.

«Ох, это долгая история! Знаешь, мой отец — человек военный. Он с детства хотел привить мне твердые моральные ценности. Точнее, то, что он считал моралью. Лет с пяти он начал говорить, что девочки должны быть целомудренными, чистыми. Когда в фильмах начинались постельные сцены, он стальным голосом произносил: «Это только для взрослых. Прячься под одеяло».

Когда мне исполнилось восемь лет, он сказал, что я не должна себя трогать и носить короткие юбки. Его можно было понять: он хотел, чтобы я выросла приличной девушкой, хотел защитить меня. А человеческих методов мотивации он не знал, поэтому использовал запугивание. Я жутко боялась, что кто-нибудь меня тронет!

Когда я стала ходить к тому массажисту, то он не сразу сделал то, что сделал. Первые пять посещений он просто трогал меня. Сначала безобидно, а потом более настойчиво. Я все понимала, но отцу не говорила: я же хорошая девочка, мне было страшно, что он меня отругает! И вскоре, не заметив сопротивления, массажист осмелел…

Только сейчас я понимаю, что своим запугиванием мой отец создал ситуацию, которая привлекла педофила. Запугивания сформировали у меня сознание, которое стало хорошей почвой для педофила.

Если бы наши отношения с отцом были доверительными, то я бы сразу сказала ему. Но страх перед отцом был сильнее…

И я решила, что буду терпеть. Так что этот массажист попал на соответствующую почву, я была готовой жертвой. В модных журналах мало кто готов говорить так открыто, да? И сейчас я понимаю парадоксальную вещь: «педофил» есть в каждом из нас, и мы сами делаем из своих детей жертв педофилов. Безусловно, этого массажиста надо было подвесить за яйца на первом же столбе, но начальная цепочка этой трагичной истории — мой отец, а не он.

После той истории я сильно отдалилась от отца, и мы почти перестали с ним общаться. И вот спустя двадцать лет я поговорила с ним. Сначала он был в бешенстве и хотел найти и убить того мерзавца. Это была злость на самого себя за то, что он так и не смог защитить меня.

Потом мы выяснили, что массажиста все-таки наказала жизнь: он попал под колеса автомобиля и умер десять лет назад.

Спустя пару дней мы встретились с отцом и вместе заплакали. Мы поняли друг друга. И вот впервые за долгое время я была готова назвать его папой. Она замолчала и улыбнулась».

Я перевела взгляд за окно.

Эта история и история из главы «Эффект бабочки» научили меня многому. Мы все — один большой организм, в котором ничего не проходит бесследно.

Все войны и конфликты — это продукт массового сознания. Серийные убийцы, диктаторы, мошенники — продукт массового сознания. Каждый из нас виноват (читай «ответствен») в том, что происходит. Так или иначе.

Каждая жертва насилия или убийства — на совести каждого из нас. Мы все влияем друг на друга. Каждое решение, которое мы принимаем, может совершенно неожиданно отразиться на человеке на другом конце планеты.

Один человек никогда не бывает виноват. Когда я слышу новость о том, что какой-то парнишка пришел в школу и расстрелял своих одноклассников, я не хочу вешать всех собак только на него или его родителей. Я понимаю, что тоже так или иначе виновата в этой ситуации. Своим действием или бездействием.

Мир такой, потому что мы такие. Наша власть такая, потому что мы такие. Наши отношения такие, потому что мы такие.

…Все эти мысли пронеслись у меня в голове, и я снова перевела глаза на Киру, которая продолжила:

— Сейчас у меня нет обиды ни на отца, ни на насильника, потому что все сложилось так, как сложилось. Тот случай сделал меня сильнее, и сейчас я могу помогать другим людям, так что добро и зло — относительные понятия, ведь так?

Кира замолчала. А потом спросила меня:

— А в твоей жизни было нечто подобное?

— Знаешь, а вот это совсем другая история.

Вопрос № 1:

У тебя есть дети / племянники /маленькие братья, сестры? Можешь ли ты быть уверен(а), что, приключись такая история с твоим ребенком, то он бы открыто рассказал тебе об этом?

________________________________________________________________________ ________________________________________________________________________ ________________________________________________________________________

Вопрос № 2:

Если на предыдущий вопрос ты ответил(а) «нет», то как ты можешь сделать отношения более открытыми и доверительными?

Вопрос № 3:

Подумай, а как ты влияешь на то, что происходит в мире? Своим действием или бездействием.

Еще 32 истории из книги «33+. Алфавит жизненных историй» вы сможете прочитать в конце сентября. Мне очень хочется верить, что эта книга сделает мир чуточку лучше.